Петлять и уворачиваться становилось все сложнее — вокруг Кинга земля буквально ходила ходуном, резко выбрасывая острые каменные шипы и оставляя все меньше места для маневров. Наверное, сейчас было не время восхищаться способностями расы великанов и, особенно, Дианы, но фей все же позволял себе это в редких перерывах между атаками и попыткой не попасть под них. Впрочем, на смену восхищению приходили тревога и паника —  места оставалось все меньше, броски и атаки Дианы становились все точнее, а Арлекин не то, что атаковать — даже представить себе такое не позволял. Святой рыцарь в чем-то был прав — так дальше продолжаться не могло, ситуацию нужно было вывести из замкнутого круга. Да только как?

От пущенного в его сторону огромного булыжника Кинг отскочил уже с трудом, и сжал зубы от боли. В попытке увернуться он не заметил слева от себя каменную пику, о которую немедленно оцарапался. Хотя о своей ране король фей тут же забыл — впереди замелькала фигура Руина, которая заставила Кинга рвануть вперед в попытке добраться до цели. Однако, он не успел — следующий пущенный в его сторону камень сбил Кинга с ног, и фей с размаху грохнулся на землю. Удар оказался настолько сильным, что от него вышибло весь имеющийся воздух, а в глазах заплясали ярко-золотые искры. Фей натужно закашлялся и поднялся на ноги, разворачивая Частифол в сторону Дианы.

Руин осклабился.

— Значит, решился на атаку? Верное решение!

Но Кинг не собирался атаковать Диану. В карих глазах полыхнул огонь.

— Духовное копье Частифол! Форма третья: Страж!

Копье превратилось в медведя, который бросился вперед и перехватил Диану за руки, намереваясь остановить ее земляные атаки. Кинг подлетел к лицу девушки и закричал:

— Диана! Не слушай его! Это я, Кинг! Очнись!

Слова получались более чем напряженными — Арлекин держал собранные в пасс пальцы обеих рук, отдавая Стражу все магические силы, которые только мог. В стремлении остановить Диану, фей намеревался добраться и до Руина. Да вот только как?

Самым подходящим вариантом было отправить на него Частифол, но это значит, что придется выпустить Диану, которая, того гляди, перепашет все окрестности и доберется до Далмари.

Руин ухмыльнулся. Сейчас ему выпала прекрасная возможность продолжить свой гипноз. Он ударил посохом о землю, побуждая колокольчик вновь отозваться печальным и тревожным звоном. Сейчас Диана видит на месте Кинга Руина, пусть все так и остается.

— Я уничтожу всех вас. Одного за другим. Сначала Семь Смертных Грехов, а затем я убью каждого великана и украшу их головами свой дворец!

Кинг натужно выдохнул — у Дианы словно открылось второе дыхание. Страж уже не был способен ее удержать. Однако, и сдаваться Арлекин не собирался.

— Диана! Очнись! Духовное копье Частифол! Форма восьмая: Пыльцовый сад!

Великаншу окружил полупрозрачный барьер. Отлично, Руин не сможет действовать через плотную стену. Осталось только дождаться, когда Диана придет в себя.

— Диана! Приди в себя! Это я, Кинг! Не позволяй этому святому рыцарю управлять тобой!

Он не был уверен, что девушка его слышит — барьер из пыльцы мог не пропускать звуки извне, сам Кинг никогда это не проверял, так как самого себя барьером еще не защищал.

Первое официальное упоминание искуственного интеллекта датируется тысяча девятьсот пятьдесят шестым годом. По крайней мере, именно тогда Джон Маккарти на семенаре в Дармутском университете дал его преамбулу, заявив, что исследователи вольны использовать методы, которые не наблюдаются у людей, чтобы достичь успеха в решении определённых проблем высокого уровня сложности. Эти слова не стали революционными, и сколько бы Маккарти не объяснял свою позицию, широкого распространения не имели — даже в узком научном кругу, не говоря уже о обывателях. Возможно, потому, что сам Маккарти признавал невозможность определить, какие же из всех искусственных процессов можно называть интеллектуальными.

Для активизации процессов внедрения искусственного интеллекта после той первой, достаточно робкой попытки Маккарти, потребовалось ещё десятки лет, появление фигуры Алана Тьюринга и создание вычислительных машин — тобиш, первых компьютеров. После появления которых дискуссия о том, может ли машина мыслить, впервые поднятая Тьюрингом в одноимённой статье в ныне далёком тысяча девятьсот пятидесятом году (то есть, ещё до преамбулы, которую удалось вывести Маккарти) разгорелась с новой силой. Одна ветвь учёных доказывала, что компьютер — это лишь машина, выполняющая чёткие команды, что не является достаточным основанием называть его "интеллектом", сторонники же другой точки зрения упорно стояли на своём — раз уж компьютер в состоянии выполнять компанды высокого уровня сложности, значит, он интеллектуален, что и позволяет утверждать, что искусственный интеллект совершенно реален и является уже едва ли не будничным, повседневным, явлением.

Конечно, с тех пор прошли годы, много воды утекло, человечество сделало множество открытий, в конце концов, всё шире внедряя робототехнику в свой быт, и всё же, то, что видела сейчас прямо перед собой Скалли совершенно никак не укладывалось у неё в голове. А она мысленно буквально истязала свой разум, пытаясь вспомнить какие-либо научные подтверждения существования гигантских роботов, способных мыслить, реагировать, отвечать на вопросы, говорить  — сплетни на улице, статьи в жёлтой прессе, исследования в серьёзных научных журналах, итоги конеренций учёных, телепередачи (несмотря на то, что в последних Скалли смыслила мало, потому что не было времени телевизор смотреть). И, чем дольше и напряжённее она думала об этом, тем яснее становился ответ: она не знала и не слышала о подобном ничего. Абсолютно ничего.

Тем не менее, гигантский робот, способный своей мощью пробить стены и потолок, стоял прямо перед ней, говорил с ней и, похоже, даже испытывал не самые приятные эмоции: как ещё объяснить, что он сжимал подобие лапищ во что-то, очень напоминающее кулаки?

Робот утверждал, что он упал с космического корабля. Какой бы сильный страх не обуял Скалли, и с какой бы долей настороженности она не относилась ко всему, что видела вокруг, не рассмеяться в ответ не смогла:

— Упали с космического корабля? — покачав головой она с улыбкой откинула непослушный рыжий локон со лба, чтобы не мешал глазам. — Вот как? Мы, значит, в сериале "Стартрек"?

Сейчас, глядя на впечатляющего собеседника, что, не гнушаясь, демонстрировал свою силу и умения (надо признать, также достаточно впечатляющие), Скалли пришло в голову ещё одно слово: косплей. В гиковской культуре она разбиралась плохо, знала о ней, в основном, по рассказам племянников, но представить, что какой-то отчаянный гик, повёрнутый на массовой культуре, соорудил и надел сложный костюм, и отлично вжился в роль, настолько, что не хочет из неё выходить, могла. Как продолжала держать в голове мысль о том, что "роботом" кто-то управляет дистанционно. В эту теорию отлично вписался кто-нибудь из тройки Малдеровых друзей, например.

— Звучит фантастически, — бросила Скалли, садясь на выступ от того, что, по всей видимости, было когда-то стеной, — и почему же вы перешли на светлую сторону, позвольте спросить?

Радушие и относительное равнодушие, которое она умудрялась одновременно показывать своему собеседнику сейчас, были ничем иным, как имитацией. Она всё ещё держала наготове пистолет, и в голове мелькали мысли о том, как, в случае необходимости, это существо, каким бы оно не было, нейтрализовать, тем более, Скалли более чем напрягли слова великана о намерении завоевать мир. Это всё ещё было похоже на пранк, но шансы уменьшались. Что-то подсказывало Скалли, что всё куда серьёзнее, и она предпочла затаиться и выжидать.

— В это очень сложно поверить, честно говоря, — в этом, пожалуй, Скалли осталась искренней, прикусив язык, чтобы снова не назвать это существо "сэр", раз уж он просил так себя не называть, — о!

Маска равнодушия тут же слетает с лица, и изумление буквально возгорается во взгляде, в глазах, когда эта махина демонстрирует то, что умеет. Даже если предположить, что теория о дистанционном управлении её верна, тот, кто управляет, явно не дурак.

— Впечатляет, — констатирует факт Скалли, слегка кивнув, — благодарю, но нет. Я не особенно люблю путешествия.

Последнее, отчасти, — правда. Скалли предпочитала сидеть дома, занимаясь работой даже в свободное от работы время.
Но одного человека, который легко бы уцепился за саму возможность побывать на космическом корабле, имея в качестве доказательств о его существовании только чужие слова, она знала — Малдер.

Даже хорошо, что сейчас, с глазу на глаз с этим механнизированным чудовищем, она была одна.
Ах да, конечно. Одна — и пистолет.

Настроение после этих съёмок просто потрясное. Осталось записать ещё одну программу, и на этом работа на сегодня будет окончена. Мне нравится промежуточный этап, потому что к нему как раз уже успеваешь разыграться и поймать свою какую-то волну юмора. Ну и, безусловно, очень бодрит, когда последняя сыгранная импровизация — дебаты. Встряхнув мокрой головой, я обернулся назад, чтобы убедиться, что Матвиенко, участвовавший в этой импровизации вместе со мной, идёт следом, вытирая лицо принесённым кем-то из помощников полотенцем.
 
  — Серёг, Серёг, — он отвлёкся на разговор с кем-то из организаторов, а мне очень важно, чтобы он посмотрел сейчас на меня, потому что у меня для него есть небольшой подарок, который я прихватил с собой со сцены. Ну а что? Сам напросился, знает же, что я ненавижу, когда воду выплёскивают прямо в морду. Ничего не имею против воды и моего в ней лица, но чёрт, за глаза обидно. Он представляет, сколько теперь времени уйдёт на то, чтобы привести раздражённые глаза в порядок? Этот говнюк знает. И я знаю, что весь следующий выпуск мне придётся бороться с покраснением. Но я почти не обижаюсь. И стоит Серёже повернуться, чтобы получить струёй воды прямо в хлебальник, как я смеюсь, понимая, что теперь он окончательно прощён.
 
  — Ах ты пи... — Матвиенко вовремя поджал губы, чтобы не успеть выругаться нецензурно и посмотрел на меня так, как привыкли смотреть кавказцы на свою жертву. — Иди сюда. Нет, вот подойди, — я не могу перестать смеяться, видя как вода стекает по бритой части его головы и лбу. Ещё и хвостик намочил, а ведь Серёга только-только вытерся, чтобы за нами не тянулась мокрая дорожка вплоть до самой гримёрки.
 
  — Ну Серёж, — выставив руки в защитном жесте — в одной из них по-прежнему красовалось "орудие преступления" — я постарался оправдаться. — Ну согласись, что теперь мы квиты, да? Ты первый начал. Стой, стой! — видя, что коллега совершенно не разделяет моего мнения, хотя в его глазах был виден весёлый огонёк, я кинул смятый стаканчик в него и бросился бежать по коридору. Знаете полезное для выживания правило? Разгневал кавказца — беги! Он, конечно, не кавказец, но иногда в нём это просыпается.
 
  Короткие ноги не позволяют ему нагнать меня сразу, поэтому, дрифтанув за угол, я почти что впечатался в идущего по коридору Антона. Отрыв между нами с Серёжей слишком небольшой, поэтому, схватив Шаста за плечи, я быстро нырнул за него, прикрываясь им, как щитом, от настигнувшего меня друга. Миниатюра с выглядыванием из-за Антона заканчивается довольно быстро, и мне едва ли не по лбу — уклониться и спрятаться за длинной спиной я успеваю в последний момент — прилетает тот самый стаканчик. Пролетев мимо, он с треском упал на пол, срывая наши ехидные смешки. И недовольный взгляд уборщицы с типичной тележкой. Воплощая в себе всевозможные стереотипы этой профессии, она окинула нашу компашку недовольным взглядом.
 
  — Я подниму, — улыбнувшись на её немой упрёк, я осторожно поднял стаканчик и даже постарался вернуть в прежнее состояние, прежде чем протянуть тот невесёлой женщине, которая, схватив его, убрала в нужное мусорное отделение в тележке. Выставив руки в защитном жесте, я позволил ей проехать мимо. Её осуждающий взгляд немного привёл нас всех в чувства, и я всё-таки отправился в гримёрку. В конце концов, времени было не так много, а мне ещё нужно было высушить волосы, чтобы они не висели как непонятно что всю следующую программу.
 
  Сушка занимает не так много времени, но я придирчиво взъерошу чёлку ещё несколько раз, разглядывая себя в зеркале. Девочка, что при этом старательно пытается расчесать распушившиеся волосы, неоднозначно провела расчёской пару раз, но заметив, что я снова переделал так, как мне нравится, расчесав волосы пальцами, отчаялась это делать. Наложив минимальный грим, она заметила, что чего-то не хватает, и ушла за косметикой, открывая дверь и оставляя её распахнутой.
 
  Единственное в этой гримёрке, что может привлечь моё внимание, это, конечно, зеркало. Я честно старался не придираться больше, но чёртова кудряшка, выбивающаяся из чёлки из-за влажности, просто выводит меня из себя.
 
  — Да бл.. — недовольно рыкнув, я вновь постарался пригладиться, наблюдая за собой в зеркале, когда до моих ушей дошёл знакомый голос. "Я имел тебя в жопу.." вынуждает меня даже вопросительно приподнять брови и отвлечься от зеркала, оборачиваясь в сторону коридора. Не сразу было понятно, ругается ли Антон с кем-то или просто шутит — тон у него был довольно раздражённым.
 
  Эта программа вообще далась Шасту нелегко. Мы с ребятами хорошо знали эту его черту — если Антон приходил на съёмки в хорошем настроении, то у него всё прекрасно получалось. Но вот если настроения не было... Он ругался, нервничал, и, мне кажется, только слепой не замечал, как во время съёмок он нервно покусывал губы и постоянно крутил на пальцах кольца. Сегодня был именно такой день. И что он так парится? Это же съёмки, а не концерты, тут всегда можно вырезать ненужное.
 
  Любопытство берёт верх, тем более, что девочка по-прежнему не вернулась, чтобы закончить со мной свою работу или уже была перехвачена кем-то ещё, и я решаю выйти в коридор, чтобы понять, что случилось. Убеждаюсь, что Антон в коридоре совершенно один, несмотря на то, что он едва ли не перешёл на крик, пытаясь рифмовать самодельный стишок про... видимо, про весну. Я, честно говоря, потерял суть уже после "имел тебя в жопу", но, кажется, это всё-таки был крик души, посвящённый погоде. А погода в Москве действительно была паршивой последние дни. Но, как говорится, у природы нет плохой погоды и всё такое.
 
— Меняй! — дождавшись, когда Антон закончит логическую цепочку, я вставлю свои пять копеек, чтобы немного над ним подшутить. Выражение на его лице, когда он поворачивается, понимая, что больше в коридоре он не один, вызывает на моём лице улыбку. Такой он всё-таки забавный... Мои глаза невольно опускаются на телефон в его руке. — А, это ты поздравление кому-то записывал? — усмехнувшись, я снова подниму взгляд, встречаясь с глазами Шаста.
 
  Кажется, его действительно беспокоит то, что произошло на импровизации "Это Рэп". Сложно было не заметить, что в последнее время он сильно переживал, если приходилось в ней участвовать, и многие рифмы шли довольно плохо. Хотя, как по мне, это был не худший вариант и очень даже смешной — по крайней мере, я постоянно смеялся над его шутками. Да и залу тоже очень нравилось. Но в такие моменты Шаст был самокритичен и недоволен собой.
 
  — Что, всё ещё переживаешь за неудачные рифмы? — решил уточнить у него я довольно удивлённым тоном. Если уж кто из нас из всех и был максимально отходчивым от каких-то неудачных моментов, то это именно Антон. И было даже странно. — Ты какой-то напряжённый сегодня. Бери вон пример с меня, ну, — беззлобно усмехнувшись, я продемонстрировал ему свою чёрную футболку — к слову, собственного производства — на которой снизу красовался популярный хештег "#япересталволноваться". — Может, тебе тоже такую подогнать. Хочешь? Или можем поменяться футболками, как в футболе! — изобразив, что стягиваю с себя футболку, я засмеялся, наблюдая за реакцией Антона. Не люблю, когда он так сильно напряжён — с ним тогда и играть становится сложнее. — Да не парься ты. По мне так классно вышло. Особенно вот эта... как ты там пел? Про беляши, — похлопав Шаста по плечу, немного сожму пальцы на его шее несколько раз, имитируя массажные движения. — Рассла-а-абься.
 
  В этот момент в коридоре вновь покажется немного загнанная девочка. В руках у неё будет женская косметичка — из-за моей чувствительной кожи часто приходится использовать девчачью косметику — бутылка воды и кружка кофе. Я отпущу Шаста, оборачиваясь к помощнице.
 
  — О, спасибо, — взяв бутылку с водой, открою её и сделаю глоток. Мне она также протянет косметичку, а сама шустро пройдёт дальше, унося кофе в следующую гримёрку. Бедняга. — Если хочешь, можем как-нибудь потренироваться... — вновь обращаясь к Шасту, предложу я внезапно даже для себя. Словив его непонимающий взгляд, сразу поясню, стараясь при этом показать, что я не худший в этом деле человек. — ...Рифмоплётством с тобой позаниматься, — закончу я рифмой и сделаю типичный "йоу"-жест руками, после чего посмеюсь и посмотрю в сторону Антона. — А, всё? Пора? — девочка быстро вернулась из гримёрки, приближаясь к нам. — Даваай, Шаст, — сжав кулачки, сделаю шаг к нему, чтобы открыть дверь и пропустить девушку в свою гримёрку. — Последняя съёмка, — переступлю одной ногой через порог. — Мне кстати про павлина очень понравилось, — замечу напоследок, ныряя в гримёрку и закрывая за собой дверь.